Предисловие

Хронология, особенности источников, краткий историографический экскурс. Общая характеристика эпохи

История Новейшего времени является, пожалуй, наиболее динамично развивающейся сферой в рамках исторической науки. Во-первых, она напрямую граничит с сегодняшним днем и постоянно расширяется за счет только что произошедших событий. То, что произошло утром, к вечеру уже становится историей. Во-вторых, непрерывно пополняется база источников - открываются архивы, становятся доступными все новые документы. Это позволяет постоянно дополнять, уточнять, а порой и пересматривать сложившиеся представления о тех или иных событиях и процессах. В-третьих, именно недавнее прошлое представляется наиболее актуальным в свете событий сегодняшнего дня. В отношении новейшей истории в значительной степени справедливо знаменитое высказывание об истории как "политике, опрокинутой в прошлое". К сожалению, нередко это ведет к тому, что историческая истина искажается в угоду современным интересам.

Именно поэтому написание учебника по истории Новейшего времени представляется весьма сложной задачей. Для этого необходимо не только прекрасное знание своего предмета, но и умение сохранять беспристрастность, давать взвешенные оценки происходившего, представлять различные точки зрения. Именно такие цели ставили перед собой авторы данного учебника.

В качестве отправной точки истории Новейшего времени выбран 1918 год. Первая мировая война, которая, по мнению большинства современных историков, стала границей между "долгим XIX веком" и "коротким XX веком", является при этом естественной точкой отсчета. Вторым важным водоразделом оказывается Вторая мировая война, разделившая XX век на "довоенный" и "послевоенный" периоды. Разумеется, это разделение затрагивает в первую очередь политическую историю и в наибольшей степени подходит для основных стран - участниц Второй мировой войны. Тем не менее, масштаб изменений, вызванных этим глобальным вооруженным конфликтом, позволяет говорить о нем как об одном из ключевых рубежей в рамках всемирной истории.

Завершением "короткого XX века" стали преобразования конца 1980-х гг., положившие конец существованию так называемого "социалистического лагеря" и биполярной системы международных отношений. Они также повлекли за собой серьезные изменения не только в политической, но и в других сферах, открыв новую главу всемирной истории, которая продолжается по сегодняшний день.

МИР В ПРЕДДВЕРИИ НОВЕЙШЕГО ВРЕМЕНИ

Особенности политического развития стран мира

Ключевой особенностью политического развития стран мира на рубеже XIX-XX вв. являлось развитие демократических институтов. Несмотря на то. что большинство великих держав того времени оставались монархиями, участие широких слоев населения в управлении государством непрерывно росло.

Для этого существовало несколько причин. Промышленная революция XIX в. привела к существенному снижению доли сельского населения и росту числа городских жителей. Промышленные рабочие становились основной социальной группой. Распространялась всеобщая грамотность. В связи с развитием экономики росло значение и буржуазных слоев - основных носителей идей либерализма, требовавших участия в принятии политических решений. Либерализм и социализм стали к концу XIX в. наиболее влиятельными течениями политической мысли.

В связи с этим к концу XIX в. практически во всех европейских государствах существовали конституции и выборные парламенты. В Великобритании, где парламентская система имела наиболее долгую историю, в 1884 г. было существенно расширено избирательное право - теперь правом голоса на выборах в нижнюю палату парламента (Палату общин) обладало практически все взрослое мужское население страны. В 1911 г. полномочия верхней палаты (Палаты лордов) были радикально сокращены, она практически утратила право вето. Монарх обладал скорее символическими полномочиями - "царствовал, но не правил". Глава правительства - премьер-министр - избирался Палатой общин. Несмотря на формальное отсутствие конституции, ее успешно заменяла система законодательных актов.

Во Франции после поражения в войне с Пруссией и ее союзниками (1870-1871 гг.) возник режим так называемой Третьей республики. Его особенностью была достаточно сильная позиция президента, который избирался совместно обеими палатами французского парламента (Национального собрания): Палатой депутатов и Сенатом. В 1875 г. была принята конституция, носившая достаточно консервативный характер. Республиканские институты постепенно завоевали симпатии большинства населения, и к началу XX в. режим Третьей республики не только упрочился, но и стал развиваться в сторону большей демократизации.

Немецкие государства в 1871 г. были объединены в рамках Германской империи. Это была конституционная монархия, построенная на основе федеративного принципа (как союз отдельных земель). Однопалатный парламент (рейхстаг) избирался на основе всеобщего (для мужчин) избирательно права. Традиционные элиты, впрочем, смогли сохранить свои позиции: парламент не оказывай никакого влияния на формирование правительства, а коллегия представителей отдельных земель - бундесрат - ограничивала возможности рейхстага в законодательной сфере.

Конституционными монархиями в начале XX в. являлись также Австро- Венгрия и Италия. Позднее других великих держав Европы на путь демократизации вступила Российская империя. Только после революции 1905-1907 гг. в стране были созданы парламентские институты, пусть и не обладавшие большим влиянием.

В Западном полушарии, в отличие от Европы, однозначно доминировали республики. В Соединенных Штатах Америки во второй половине XIX в. сложилась фактически двухпартийная система. Республиканцы и демократы конкурировали между собой на президентских выборах и выборах в Конгресс. После гражданской войны 1861 - 1865 гг. в США было отменено рабство. Тем не менее, расовая сегрегация во многих штатах продолжала существовать. Республики Латинской Америки отличались от США гораздо большей политической нестабильностью; на смену демократическим режимам здесь часто приходили военные диктаторы.

Даже в азиатских государствах, наиболее приверженных традиционным политическим моделям, происходили серьезные изменения. В Японии в 1868 г. произошла так называемая "реставрация Мейдзи", положившая конец существовавшему почти три века режиму сегуната и вернувшая всю полноту власти императору. После этого страна стремительно двинулась по пути вестернизации - проводились масштабные реформы в различных областях, позволявшие Японии сохранить самостоятельность и модернизировать свою экономику и общество. Япония стала примером успешной модернизации по европейскому образцу.

Менее успешно действовали правящие круги других азиатских стран. В 1908 г. в Османской империи произошла Младотурецкая революция, лидеры которой после прихода к власти ввели конституцию и начали реализацию программы модернизации страны. В Китае в 1911 г. в результате Сииьхайской революции была свергнута империя Цин и провозглашена республика. Однако ни Османская империя, ни Китай, ни другие азиатские государства не смогли осуществить действительно успешную модернизацию по примеру Японии.

Характерным признаком политической жизни европейских стран стал подъем рабочего и социалистического движения в последней трети XIX в. Если в середине столетия основная борьба развернулась между либеральными и консервативными политическими силами, то на рубеже веков социалистические партии стали могущественной третьей силой. Так, в Германии единая Социалистическая рабочая партия была образована в 1875 г. В 1912 г. на последних перед Первой мировой войной выборах в рейхстаг она получила 35% голосов избирателей, намного опередив всех своих конкурентов. В Великобритании в 1900 г. была основана Лейбористская партия, уже спустя шесть лет добившаяся значительного представительства в Палате общин. К началу Первой мировой войны лейбористы заметно усилили свои позиции, превратив существовавшую двухпартийную систему (консерваторы и либералы) в трехпартийную. Успех сопутствовал левым силам и в других европейских странах.

Усиление социалистических и рабочих партий вызывало тревогу правящей элиты. Предпринимались различные меры для того, чтобы остановить этот процесс. В частности, в Германской империи с 1878 по 1890 г. действовал "Исключительный закон против социал-демократии", затруднявший политическую деятельность левых сил. Одновременно начиная с 1880-х гг. создавалась система социальной защиты населения, которая была задумана в качестве средства лишить социалистические идеи их привлекательности. Эффект от этих мер оказался достаточно скромным. Однако европейская социал-демократия на рубеже веков претерпела значительную внутреннюю трансформацию. Призывы к революции и построению государства трудящихся уступили место реформизму, ставке на постепенные, эволюционные преобразования.

Важную роль в политической жизни европейских государств начала XX в. играл национализм. Принимавший порой достаточно радикальные, агрессивные черты, он получал все большее распространение в самых различных слоях общества. В великих державах национализм принимал форму шовинизма, идеи превосходства своей страны на мировой арене. У народов, нс имевших собственной государственности (в первую очередь на востоке Европы) национализм проявлялся в форме идеи независимости и национального самоопределения. Такой национализм представлял большую опасность для многонациональных империй (Австро- Венгрии, России, Турции).

Социал-демократия - инициатор демократических реформ. Социально-политическое формирование развитой зоны современного мира в послевоенные десятилетия шло под знаком дальнейшего расширения роли государства в важнейших сферах жизни общества. Этому в значительной степени способствовало то, что главные социально-политические силы в той или иной форме приняли принципы кейнсианства и государства благосостояния.

Главным инициатором социальных реформ в Западной Европе явилась социал-демократия. Оказавшись в ряде стран у руля правления или превратившись в серьезную парламентскую силу, социал-демократические партии и поддерживающие их профсоюзы стали инициаторами многих реформ (национализация ряда отраслей экономики, беспрецедентное расширение социальных программ государства, сокращение рабочего времени и т.д.), составивших тот фундамент, который обеспечил бурное экономическое развитие. Их заслуга - в создании и укреплении государства благосостояния, без которого немыслима общественно-политическая система современного индустриально развитого мира.

После второй мировой войны в свете опыта фашизма в Германии и большевизма в СССР европейская социал-демократия в реальной политике пошла на разрыв с марксизмом и на признание непреходящей ценности правового государства. В 1951 г. Социалистический интернационал принял свою программу принципов - Франкфуртскую декларацию. В ней были сформулированы основные ценности демократического социализма. Последняя точка над i в этом вопросе была поставлена сначала в Венской программе Социалистической партии Австрии (1958) и Годесбергской программе СДПГ (1959), которые решительно отвергли основополагающие постулаты о диктатуре пролетариата, классовой борьбе, уничтожении частной собственности, обобществлении средств производства и т.д. В последующем по этому же пути (одни раньше, другие позже, некоторые в 80-х годах) пошли остальные национальные отряды социал-демократии.

Позитивным фактором мирового развития стал Социалистический интернационал, объединивший 42 социалистические и социал-демократические партии европейских и неевропейских стран. Европейская социал-демократия сыграла немаловажную роль в достижении разрядки напряженности между Востоком и Западом, в развертывании Хельсинкского процесса, других важных процессах, способствовавших оздоровлению международного климата последних десятилетий. Неоценимую роль во всем этом сыграли такие выдающиеся деятели социал-демократии XXв., как В.Брандт, У.Пальме, Б.Крайский, Ф.Миттеран и др.

Либерализм и консерватизм. Либеральные партии по ряду причин в странах Западной Европы оказались отодвинутыми на задний план. Однако в США роль главного носителя социального реформизма сохранила за собой демократическая партия, которая с периода «нового курса» Ф.Д.Рузвельта стала ассоциироваться с либерализмом и социальным реформизмом.

Большая часть консервативных социально-политических сил также осознала необходимость социальных реформ. Характерно, что на протяжении всего послевоенного периода консервативные партии, оказавшись у власти, с определенными изменениями продолжали курс на сохранение, а в ряде случаев и расширение программ государственного вмешательства и социальной помощи.

Иначе говоря, большинство политических течений, выступавших против революционных потрясений, достигли единства относительно некоторых основополагающих принципов государственно-политического устройства. Показательно, что с конца 40-х до 60-х годов в странах Запада сформировалось своеобразное согласие (консенсус) между умеренными консерваторами, либералами и социал-демократами относительно принципов государственного вмешательства. В целом в этот период социальный реформизм и кейнсианские принципы государственного вмешательства достигли своего апогея.

Государство благосостояния: предпосылки и создание основных институтов. Окончательно сложилась так называемая смешанная экономика. Суть ее состоит в органическом сочетании разных форм собственности и экономической деятельности -частной, коллективной и государственной. В результате национализации целых отраслей экономики (например, угольной и железнодорожного транспорта) или отдельных крупных предприятий, проведенных в основном в период пребывания у власти социал-реформистских и социал-демократических правительств, сложился довольно крупный государственный сектор. Так, в ведущих странах Западной Европы он охватил 20-25 % промышленности. Смешанная экономика соединяет в себе преимущества государственного планирования и контроля с частнопредпринимательской инициативой.

Успехи в экономической сфере создали предпосылки для окончательного формирования основных институтов и механизмов государства благосостояния. Центральное место в нем занимали программы социальной помощи неимущим слоям населения, создания рабочих мест, поддержки систем образования, здравоохранения, пенсионного обеспечения. Особое значение имело вмешательство государства в отношения между трудом и капиталом. Государственные органы брали на себя роль арбитра при решении спорных вопросов, возникающих между предпринимателями и профсоюзами, и всячески содействовали заключению коллективных договоров между ними. Государство оказывало активную помощь развитию систем здравоохранения, образования, науки и т.д. Тем самым предусматривалось обеспечить равные стартовые возможности всем гражданам путем предоставления социальных гарантий тому, кто в этом нуждался. Политика государства была направлена на то, чтобы подтянуть уровень жизни широких слоев населения к уровню жизни обеспеченных слоев. В идеале выдвигалась цель сокращения социального неравенства путем предоставления социальных услуг в важнейших сферах жизни. К этим услугам относятся: система семейных пособий на детей, бесплатное школьное образование, пенсионное обеспечение в старости, пособия по безработице и нетрудоспособности и др.

В далеко идущей и завершенной форме эти принципы реализованы в так называемой скандинавской, или шведской, модели социализма, реализованной в Дании, Норвегии и Швеции. Основными характерными признаками этой модели являются: создание за сравнительно короткий период высокоэффективной экономики; обеспечение занятости практически всего трудоспособного населения; ликвидация бедности; создание самой развитой в мире системы социального обеспечения; достижение высокого уровня грамотности и культуры. Эту модель иногда называют «функциональным социализмом» на том основании, что демократическое государство осуществляет функции перераспределения национального дохода в целях обеспечения большей социальной справедливости.

Причины «смягчения» социального противостояния. Сохранившиеся проблемы. Очевидно, что многие принципы, которые в теории провозглашались коммунистами и руководителями СССР и других социалистических стран, на практике более эффективно были осуществлены именно в странах Западной Европы и Северной Америки. Такая политика сыграла большую роль в решении ряда ключевых проблем экономического, социального и политического характера. Используя государство для решения проблем занятости, жилищного строительства, регулирования цен на сельскохозяйственные продукты, введения пособий по безработице, пенсий по старости и нетрудоспособности и т.д., правящим кругам промышленно развитых стран Запада удалось значительно сгладить остроту социальных конфликтов.

При оценке этого факта следует отметить, что разделение между классами (имущими и неимущими) в современном обществе нельзя понимать как некую неизменную данность, не допускающую каких-либо изменений. Рыночная экономика и частное предпринимательство отнюдь не исключают возможности перемещения наиболее предприимчивых людей из низших слоев общества в ряды имущих. В свою очередь, отдельные представители имущих классов утрачивают былые позиции и пополняют собой армию наемных работников. Под влиянием обстоятельств изменяется и положение тех или иных фракций господствующих классов в экономике, политике, изменяется соотношение сил между ними. Вследствие этих и других факторов современное индустриальное общество способствовало ослаблению или «размягчению» объективной основы взаимного противостояния и борьбы социальных групп и классов. В этом отношении значительные изменения произошли в 70-90-х годах.

Однако это отнюдь не означает, что капитализм смог разрешить все проблемы, стоящие и возникающие перед обществом. Во время второй мировой войны, благодаря необходимости борьбы с тоталитаризмом не на жизнь, а на смерть, Западу удалось пробудить такие гигантские силы, которые позволили ему не только преодолеть (на время) кризис, но и сделать после войны стремительный рывок в социальном и технологическом развитии. Однако ни военное поражение нацизма, ни крах коммунизма сами по себе еще не могут служить доказательством совершенства западной системы и западного образа жизни. Более того, как отмечал вице-президент Европейского общества культуры А.Леви, «история предоставляла нам возможность убедиться, как кризисы и противоречия современного капитализма и современной демократии неоднократно давали коммунистической системе шансы на успех в великом соперничестве».

Но при всем внешнем благополучии положения по важнейшим параметрам материального уровня жизни Западу приходится все же признать, что кризис их образа жизни не снят с повестки дня. Несмотря на широкомасштабные социальные программы, во многих странах сохранилась, а в отдельных случаях и усугубилась кардинальная проблема социального неравенства. Социальный мир и стабильность обеспечиваются с большими издержками. Некоторые страны становятся ареной острых социальных конфликтов, проявляющихся в забастовках, стачках, демонстрациях.

Об этом, в частности, свидетельствует та немаловажная роль, которую в политической жизни промышленно развитых стран в течение первых послевоенных десятилетий, вплоть до 70-х годов, играло рабочее и коммунистическое движение. В Италии, Франции и других странах коммунистические партии и возглавляемые ими профсоюзы оказывали большое влияние на процессы и тенденции социального и внутриполитического развития. Их деятельность сыграла немаловажную роль в принятии в 50-60-х годах правящими кругами этих стран социального законодательства, национализации, расширении регулирующих и контролирующих функций государства. Но, как показал последующий опыт, коммунистические установки на революционное изменение существующей на Западе общественно-политической системы не нашли должного отклика среди широких слоев населения стран и народов этого региона. Более того, в условия кризиса левых идеологий и краха коммунистической системы в СССР и странах социалистического содружества в 80-90-х годах коммунистическое движение как реальная политическая сила, по сути дела, исчезла с общественно-политической арены развитой зоны мира.

Послевоенное развитие стран третьего мира. Третий мир в целом характеризовался огромным разнообразием и контрастностью природно-климатических, социально-экономических, этнонациональных, политических, международных и других условий. В политическом плане после освобождения от колониального ига на Востоке (за исключением Японии) выделились три группы стран: страны, развивающиеся по капиталистическому пути, среди которых в 70-80-е годы появились так называемые новые индустриальные страны (НИС); неевропейские социалистические страны, которые, будучи частью социалистического содружества, по уровню социально-экономического развития, стоящих перед ними задач одновременно принадлежали к третьему миру; страны так называемой социалистической ориентации.

Весьма трудно шел процесс формирования и утверждение государственно-политических систем этих государств. В период борьбы за независимость и после во многих из них были образованы политические партии. Большую роль в политической жизни развивающихся стран играла и продолжает играть армия, которая в основном составляет самостоятельную политическую силу. В условиях хронической слабости национально-буржуазных партий, потери ими авторитета среди масс (например, в Бирме, Мьянме, Сирии, Ираке), армейское руководство часто вмешивалось в политические споры, нередко отстраняя от власти законно избранные правительства.

В результате неотъемлемой частью политической жизни стран третьего мира стали государственные перевороты. В ряде стран Азии и Африки военные осуществили некоторые серьезные антиколониальные и антифеодальные реформы. Однако пребывание у власти военных длительное время имело и серьезные негативные последствия, сдерживая процессы развития политической демократии, ограничивая участие народа в принятии решений, оказывающих влияние на его судьбы. В некоторых странах армия стала в руках диктаторских режимов инструментом подавления демократических сил и утверждения своего господства.

На протяжении 60-70-х годов в странах социалистической ориентации на передний план вышли революционно-демократические партии, программы которых содержали положения о глубоких социально-экономических преобразованиях социалистического характера. Это партии Арабского социалистического возрождения (ПАСВ-БААС) Сирии и Ирака, Фронт национального освобождения Алжира, Демократическая партия Гвинеи, Революционная партия Танзании, Конголезская партия труда, Народное движение за освобождение Анголы (МПЛА), Фронт освобождения Мозамбика (ФРЕЛИМО) и др. Были сформулированы различные восточные национальные варианты социализма - исламский, африканский, индийский. При всей их неудаче выдвижение национально-буржуазными и мелкобуржуазными движениями и партиями социализма в качестве руководящего лозунга свидетельствовало о широкой популярности в тот период социалистических идей и проектов.

В целом эти страны ориентировались на СССР и европейские социалистические страны, которые оказывали им большую материальную, политическую и моральную поддержку. Они получили возможность проводить глубокие социально-экономические преобразования, повысить темпы развития производительных сил, перейти на рельсы индустриализации, интенсифицировать развитие сельского хозяйства, повысить уровень жизни. На первом этапе их существования в важнейших сферах жизни этих стран были достигнуты определенные успехи. Миллионы ранее безграмотных крестьян, рабочих, ремесленников, мелких торговцев получили возможность учиться, повышать свой образовательный и культурный уровень, получить специальность.

Вместе с тем постепенно выявлялись факторы, негативно влиявшие на социально-экономическое развитие этих стран. Это прежде всего общие для всех социалистических стран недостатки, такие как чрезмерная централизация и огосударствление экономики, тормозящие активность и инициативу труженика, культ личности, засилье устаревших административно-командных методов руководства, отсутствие реальных стимулов к производительному труду и др.

Победа неоконсервативных сил в 70-80-х годах. В 80-90-х годах эпицентром широкомасштабных событий и процессов, имеющих всемирно-историческое значение, стали Восточная Европа и СССР. Речь идет об антитоталитарных революциях в восточноевропейских социалистических странах и распаде Советского Союза и советского военно-политического блока. Возникло новое положение, характеризующееся несоответствием традиционных идейно-политических установок и ориентации реальным проблемам современности. Росло осознание необходимости пересмотра роли государства в экономической и социальной сферах. Это объясняется тем, что конец 70-х - начало 80-х годов стали тем рубежом, когда система государственного вмешательства в том виде, в каком она утвердилась на Западе в течение всего XX в., достигла своего апогея и, в определенных аспектах исчерпав себя, очутилась в глубочайшем кризисе.

Показателем этого явилась так называемая неоконсервативная волна 70-80-х годов, в ходе которой левые политические партии и движения были отодвинуты на задний план и во многих странах победу одержали правые и консервативные силы. Центральное место в их программах занимали установки на сокращение роли государства в экономике, денационализацию, приватизацию, возрождение частной инициативы, конкуренции, рыночных принципов в экономической, социальной сферах. Лозунгом дня стала формула «Меньше - это лучше». Защита прав человека приобрела статус одной из основных проблем государственной и международной политики.

Приход к власти в США Р.Рейгана (1980) и его победа на второй срок в 1984 г., победа консервативной партии во главе с М.Тэтчер в Англии три раза подряд, результаты парламентских и местных выборов в ФРГ, Италии, Франции показали, что идеи и лозунги, выдвигавшиеся этими силами, оказались созвучными настроениям довольно широких слоев населения. Обнаружилось, что речь идет о глубоком, не ограниченном национальными рамками явлении. Эти идеи и лозунги рано или поздно были подхвачены, по сути дела, всеми остальными ведущими социально-политическими силами, в том числе социал-демократическими и социалистическими партиями. Показательно, что в 80-90-х годах социал-демократические партии, находившиеся у власти, осуществляли, по сути дела, неоконсервативную экономическую политику денационализации, разгосударствления, децентрализации.

Кризис левой идеологии на Западе. Его причины. Кризис государственной централизованно-плановой экономики СССР и других социалистических стран стал одним из проявлений широкомасштабного и глубокого кризиса левизны вообще, охватившем все страны и регионы современного мира. Последние два-три десятилетия характеризовались неуклонным падением влияния левых движений и партий, в особенности коммунистов, в политической жизни развитых капиталистических стран. Среди факторов, оказавших негативное влияние на этот процесс, по-вкдимому, немалую роль сыграла ставшая к тому времени очевидной неудача социалистического эксперимента в СССР и других странах социалистического лагеря. В 30-е годы успехи СССР в ликвидации безработицы и нищеты, введении социального законодательства, решении производственных задач на фоне экономического кризиса на Западе производили огромное впечатление на трудящихся всего мира.

В 70-е годы лозунги планирования, обобществления, централизации утратили привлекательность в свете очевидных трудностей, возникших в ходе строительства социализма. На Западе утвердилась смешанная экономика, органически сочетающая в себе различные элементы левизны, консерватизма и либерализма. В силу этого она приобрела открытость, гибкость и способность приспосабливаться к разным условиям. В странах же восточного блока левый проект был реализован в «чистом» виде. Сама логика утверждения и сохранения этой «чистоты» диктовала постоянный крен в сторону централизации и огосударствления системы, ее унификации и закрытия. Поэтому естественно, что на рубеже 70-80-х годов, когда сама левизна и ее детище - система государственного вмешательства на Западе - достигли предела своего развития и очутились в кризисе, на повестку дня встал вопрос об их ревизии и приспособлении к новым условиям.

На Востоке же сама постановка вопроса ревизии или изменения системы не могла не расшатать ее основополагающие принципы, поскольку любое изменение могло быть осуществлено лишь в направлении, обратном огосударствлению, централизации и планированию. А последовательное движение в этом направлении в конечном итоге не могло не привести к открытости, плюрализму форм собственности и хозяйствования, децентрализации, разгосударствлению, приватизации и т.д. А это - принципы, несовместимые с самой природой государственно-плановой экономики. Иначе говоря, если на Западе кризис предусматривал просто оздоровление, отсечение устаревших, изживших себя узлов, то на Востоке речь могла идти уже о нечто большем - изменении самих основ экономической системы.

Немаловажную роль в рассматриваемом контексте играла и природа советской политической системы, которая носила тоталитарный характер. Эта система может существовать только в условиях более или менее полной экономической, политической и идеологической автаркии, т.е. фактической изоляции подавляющего большинства населения от процессов, разворачивающихся в остальном мире. Не случайно то, что тоталитарная система переживала пору своего наивысшего восхождения именно в период, когда она достигла состояния полной закрытости. Это в целом ЗО-50-е и, с некоторыми оговорками, 60-е годы.

Информационная, или телекоммуникационная, революция с каждым годом увеличивала проницаемость государственных границ для потоков информации и идей. «Глушение» западных радиовещательных компаний становилось все более дорогостоящим и к тому же малоэффективным делом. Дальнейшее стремительное развитие радиотелекоммуникационных средств и множительных аппаратов неумолимо ставило под сомнение саму возможность сохранения в перспективе границ на замке.

В результате на идеологическом и пропагандистском фронтах советская система начала сдавать одну позицию за другой, С подрывом идеологии оказалась подорванной и государственно-политическая система. Сначала военный разгром гитлеровской Германии, а затем уже ставшая очевидной неудача социалистического эксперимента в СССР и других социалистических странах продемонстрировали тот факт, что тоталитаризм представляет собой тупиковый путь развития человечества. Но при этом распад СССР, советского блока и социалистического содружества означали и конец разделения современного международного сообщества на три самостоятельных и противостоящих друг другу мира.

Процесс установления демократических режимов в большинстве стран мира. Весь XX в. характеризовался широким распространением институтов и ценностей либеральной демократии. Особенно сильный толчок эта тенденция получила после второй мировой войны. Сначала демократические режимы установились в Западной Германии, Италии, Японии, Индии и ряде других стран. За последние два десятилетия они утвердились как в европейских странах, в которых ранее господствовали авторитарные и тоталитарные режимы, так и в ряде стран Азии и Латинской Америки. С середины 70-х годов с развертыванием революционных движений в странах Южной Европы - Греции, Испании и Португалии - против господствующих там диктаторских режимов началась своего рода демократическая волна, охватившая как будто всю планету.

Однако поистине гигантский прорыв всемирно-исторического значения в этом направлении был сделан в конце 80-х -начале 90-х годов в результате вышеназванных процессов и событий в Восточной Европе и СССР. Экспансия демократической политической системы, демократических институтов, ценностей, установок и норм приняла всепланетарные масштабы. Буквально за полтора-два года на путь демократического переустройства перешли все без исключения восточноевропейские страны. Большинство новых независимых постсоветских стран также избрали рыночную экономику и демократическую форму политического устройства.

Впечатляющих успехов демократия достигла в Латинской Америке. На Африканском континенте после 1989 г. господствовавшие там авторитарные или однопартийные режимы вступили в полосу глубокого кризиса и, казалось, демократия добилась внушительных успехов. В течение 1991 и 1992 гг. во многих африканских странах (Бенине, Буркина Фасо, Камеруне, Мадагаскаре, Мавритании, Намибии, Нигере, Сенегале и др.) были проведены выборы на многопартийной основе. На Филиппинах, Тайване, в Южной Корее, Пакистане и Бангладеш на смену авторитарным режимам пришли демократически избранные правительства. Аналогичные сдвиги произошли в арабских странах - Йемене и Иордании, а также Албании, Монголии, Непале и Бенине. Вместе с тем сохранилась большая группа стран, в том числе обладающих значительным весом и влиянием на международной арене, где поныне господствуют полудемократические и откровенно авторитарные формы.

Подытожив сказанное, можно сделать вывод, что с распадом СССР и окончанием «холодной войны* развалилась сама идеолого-политическая ось двухполюсного миропорядка. Потеряло смысл само идеолого-политическое понятие «Запад». Япония вместе с другими новыми индустриальными странами Азиатско-Тихоокеанского региона как бы снова вернулись в Азию и стали азиатскими странами, способными строить свои отношения со всеми странами и регионами вне зависимости от идеологических пристрастий. Отпала также необходимость разделения мирового сообщества по идеолого-долитическим или системным критериям на три отдельных мира.

Вопросы и задания

1. Расскажите о роли социал-демократии в развитии западного общества после второй мировой войны.

2. Какую эволюцию претерпела консервативная идеология во второй половине XX в.?

3. Как вы понимаете понятие «государство благосостояния»?

4. Как изменился характер социальных отношений в капиталистическом обществе в эпоху «государства благосостояния»?

5. В чем причины современного кризиса левой идеологии?

6. Сделайте сообщение на тему «Проблемы послевоенного развития стран третьего мира».

Особое значение для характеристики политического процесса имеют изменения типа развития, которые связаны с определением качественной направленности эволюции политических систем и потому предполагают ту или иную трактовку прогресса, определение целевых стратегий политических режимов, качественную идентификацию организации власти.

Как правило, в рамках стабильных политических процессов существует возможность применения моделей линейного развития. Иными словами, качественная идентификация политической системы основывается здесь на хорошо известных моделях – социализма, либерализма, консерватизма и др., обладающих строго разработанной системой критериев развитости. Например, с точки зрения марксистов, о развитости системы власти позволяют говорить политические изменения, свидетельствующие о господстве коллективных форм собственности, гегемонии рабочего класса и лидирующей роли коммунистической партии в политической системе. Преобладание идеологии прав человека, защищенность личности в отношениях с государством, контроль гражданского общества над государством, плюрализм, духовная свобода свидетельствуют о развитии системы, с точки зрения либералов. Консерваторы при определении развития делают упор на преобладании моральных стимулов политического поведения, обеспечении преемственности с предыдущими формами правления, сохранении базовых норм и принципов организации власти и т.д. Словом, применение такого рода критериев дает возможность одним говорить о предпочтительности, к примеру, демократии над тоталитаризмом, другим – социализма над капитализмом.

Благодаря использованию таких концептуальных моделей, обретение политической системой той или иной степени развитости может быть представлено в качестве относительного линейного процесса, который предполагает нарастание у нее определенных качеств за счет изменений, осуществляющихся по мере эволюции (или революционных, трансформаций) свойств строго определенного типа.

Однако в переходных обществах в условиях незавершенности политических процессов использование данных критериев не только затруднительно, но нередко противостоит самой идее развития. К примеру, институциализация демократических процедур отправления власти, расширение плюрализма могут вести в этих условиях к установлению деспотических форм правления, потере управляемости обществом и другим, явно негативным для организации власти последствиям.

В силу неприменимости в данном случае идеологически определенных критериев оценки развития в науке сложилось немало подходов, предлагающих собственные критерии для такой оценки. Например, сторонники «теории катастроф», усматривая причины политической кризисности и неустойчивости переходных систем в наличии определенных «архетипов» (некритически усваиваемых людьми ценностей, отношений к действительности), провоцирующих массовые протесты и ведущих к неравновесности положения политических сил, связывают развитие с поиском «архетипов-антагонистов», способных стимулировать обратные по направленности поведенческие реакции населения и власти.

Приверженцы идеи циклической (социокультурной, цивилизационной) динамики (Хемфри, Тоффлер, Пригожий), рассматривая переходные процессы в качестве необходимой составной части циклического чередования политических взлетов и падений, т.е. определенной фазы зарождения и упадка глобальных политических (социальных) сдвигов в истории общества, выдвинули иные критерии развитости. В соответствии с их воззрениями, различая длинные и короткие волны таких изменений, а также временные параметры их продолжения, необходимо вырабатывать соответствующие технологии приспособления к этим промежуточным этапам, искать «поворотные точки», способные усилить управление событиями и сократить время для наступления восходящей фазы развития.

Собственную версию трактовки развития в переходных условиях предложили Ф. Теннис, М. Вебер и Т. Парсонс, заложившие основы так называемой социологии развития. Сторонники этого направления рассматривали все модификации политических систем в рамках долговременного перехода от традиционного к современному обществу. При этом первое понималось по преимуществу как аграрное, основанное на простом воспроизводстве и отличающееся закрытой социальной структурой, низким индивидуальным статусом гражданина, жестким патронажем государственного правления. Современное же общество трактовалось ими как индустриальное (постиндустриальное), базирующееся на открытости социальной структуры и рациональной организации власти.

С этой точки зрения политическое развитие достигается в той мере, в какой политические структуры, нормы и институты способны к оперативному, гибкому реагированию на новые социальные, экономические и прочие проблемы, к восприятию общественного мнения. Иными словами, политическая система, формируя механизмы с устойчивой обратной связью, рациональной организацией звеньев управления, способных к учету мнений населения и реализации решений, превращается в гибкий механизм для адресного регулирования конфликтов и выбора оптимальных вариантов применения власти. Этот процесс и выражает позитивную динамику данной системы власти, означает ее переход на качественно новый уровень ее существования. В таком случае не имеет значения, какую конкретную национально-государственную форму примут политические изменения (унитарную, федеративную или другую), какая партия получит статус правящей, какая идеология станет определять политику в будущем. В этом смысле политическое развитие интерпретируется как нарастание способности политической системы гибко приспосабливаться к изменяющимся социальным условиям (требованиям групп, новому соотношению сил и ресурсов власти), сохраняя и увеличивая возможности для элит и рядовых граждан выполнять свои специфические функции в управлении обществом и государством.

Понимаемое таким образом развитие неразрывно связывается с наличием институциональных возможностей для артикуляции групповых интересов, наличием нормативной (прежде всего законодательной) базы, способной обеспечить равенство политического участия традиционных и новых социальных групп, а также усилить влияние ценностей, предполагающих интеграцию социума и идентификацию граждан. Это обусловливает высокие требования к компетентности политических (и правящих, и оппозиционных) элит, к их способности использовать консенсусные, правовые технологии властвования, исключать насилие и политический радикализм.

Одним из основных условий успешного эволюционного политического развития является своевременное выделение по преимуществу кратковременных задач в проведении реформ и преобразований, нацеленных на реальное, а не декларативное продвижение общества вперед. В противоположность этому проекты, сориентированные на длительную историческую перспективу, не могут учесть динамизм текущих изменений и при последовательном их воплощении превращаются в фактор, усиливающий сопротивление реформам и ведущий к обвальному, неконтролируемому развитию событий. В результате государство, по мнению Э. Бёрка, не только лишается средств проведения реформ, но и прекращает свое существование.

Такого рода подходы, соединившись с некоторыми идеями Дж. Локка, А. Смита, легли в основу теории модернизации, представляющей собой совокупность различных схем и моделей анализа, позволяющих описывать и раскрывать динамику преодоления отсталости традиционных государств.

Особенности политического развития стран Ближнего и Среднего Востока. Политическую жизнь Турции, Ирана и Афганистана объединяет не только общее географическое положение, но и общие цивилизационные основы. Все они являются мусульманскими странами, которые были подвержены сильному влиянию западной модернизации, что наложило свой отпечаток на их общую судьбу и перспективы развития этих стран в новом XXI веке. Основные тенденции общественно-политического развития для этих стран определялись в основном борьбой двух главных направлений в общественно-политической жизни стран Ближнего и Среднего Востока. С одной стороны - исламское политическое движение, пользующееся огромным влиянием в этих странах, а с другой - секуляристское, демократическое направление, которое также пробивало себе дорогу з условиях традиционалистских представлений о политике и власти основной массы населения мусульманских государств. И это, пожалуй, является одной из важных особенностей политической жизни этих стран на современном этапе.
Исламский фактор достаточно ясно обозначил себя во время исламской революции в Иране 1979 года. После террористических актов 11 сентября 2001 года в США и крупномасштабных военных операций в Афганистане и Ираке, события на Востоке привлекли внимание всего мирового сообщества. В научной и политической литературе прочно утвердилось понятие политического ислама. Со времен исламской революции Ирана позиции политического ислама не ослабевали. Активизация в последние десятилетия исламистов и их идей создания исламского государства имела на то несколько главных причин. Прежде всего, проникновение и утверждение западного образа жизни в восточных государствах, а также интеграционные процессы в мировой экономической и социально-политической жизни, которые привели к значительной политической и религиозной радикализации во всем исламском мире. Под исламскими лозунгами стал выступать международный терроризм, в последнее десятилетие принимающий всеобъемлющий характер. Террористы из стран Ближнего и Среднего Востока стали действовать во всех уголках мира. Во-вторых, уход советских войск из Афганистана, а затем последовавший распад СССР были восприняты экстремистами как победа исламского движения над одной из сверхдержав. Усиленные атаки террористов на Россию в начале XXI века были вызваны стремлением экстремистов использовать слабость российского государства, ставшего преемником Советского Союза. После исчезновения СССР политические исламисты взяли на себя роль борцов за социальную справедливость и равенство. Красное знамя коммунистического движения уже ушло с политической арены безвозвратно, но исламские экстремисты попытались заменить его зеленым знаменем Пророка. В-третьих, проявляясь в разных формах, используя свое влияние в мусульманской среде населения, политический ивлам пытался завоевать властные политические структуры в большинстве мусульманских государств. Процессы секуляризации в этих странах, по существу, стали приобретать характер острой политической борьбы. Даже в Турции, где вестернизация и лаицизм утвердились с 20-х годов, следует все-таки признать, что оснозу всей политической борьбы в этом государстве на современном эта-Пе ~ПРделяла борьба политического ислама и секуляризма. ТУРВДи еще во второй половине XIX - начале XX вв.
°КШ1аСЬ стойкая антирелигиозная оппозиция. Она оказала ущественное влияние в период Младотурецкой революции года и сумела осуществить политику секуляризма в период правления Кемаля Ататюрка. Реформы Кемаля ограничили влияние ислама во всех сферах жизни и ориентировали общество на западную модель капиталистического развития и на западные культурные ценности. Во второй половине XX века борьба между секуляризмом и исламским направлением обострилась, что привело даже к неоднократному вмешательству в политическую жизнь военных, пытавшихся предотвратить гражданскую войну. В начале XXI века борьба этих двух политических направлений составляла основу всех политических баталий в стране. Формированию исламских политических партий способствовало развитие демократических форм правления в Турции. Конфликт между исламистами, находившимися достаточно долгий период в оппозиции, и сторонниками светского режима стал определять социально-политическое развитие турецкого государства на современном этапе.
Влияние политиков-исламистов стало заметно возрастать с середины 50-х годов, после появления многопартийной системы и значительной либерализации всей внутренней жизни турецких граждан. Именно тогда появляются исламские партии и организации. Появление политических исламских партий стало отражением конфликта взаимоотношений ис-ламо-тюркской общности с западной моделью модернизации. Исламистское политическое течение довольно успешно завоевывало себе сторонников, пользуясь достаточно ясными и определенными исламскими догмами. За последние десять лет исламские партии дважды формировали правительство. Кратковременное пребывание у власти исламистов в 90-е годы во главе с Н. Эрбаканом лишь активизировало действия исламских организаций. Вернуть политические позиции политикам от ислама удалось в 2002 году, хотя их позиции выглядели значительно умеренней, чем прежде.
Турецкое общество на рубеже нового века оказалось расколотым. Сторонники секуляризма не собираются уступать политическим исламистам и продолжают протестовать против ползучей исламизации страны. Путь исламистам пытались преградить светские партии, значительная часть интеллигенции, а также другие слои населения, поддерживавшие конституционный секуляризм, и армия, традиционно следующая идеалам Кемаля Ататюрка. Вступление в новый XXI век показало определенное равновесие между светским направлением и исламистской оппозицией. Политическая борьба не способствовала процессам модернизации и решению социально-экономических проблем, а приводила к социально-политическому напряжению и внутренним конфликтам. В тех странах, где исламисты находились у власти, обществу навязывалось свое понимание политического устройства и социального порядка. Там удалось ввести в полном объеме нормы шариата, запретившие все, что было, по мнению духовных правителей, несовместимым с догматикой Корана. Такие сценарии в той или иной форме реализо-вывались в Иране, Афганистане, Пакистане. Важнейшей особенностью политической жизни стран, в которых победу одержали исламские лидеры, стало претворение в жизнь единства власти и религии. Этот принцип был введен еще пророком Мухамедом, воплощавшим в себе религиозные и политические основы единства уммы (мусульманская община). Исламская революция в Иране, как и власть талибов в Афганистане, попыталась воплотить в жизнь идеи Пророка о гармоничном сочетании религиозного и государственного начал в управлении исламским обществом.
Как во времена халифата во главе государства стоял главный факих, то есть шиитский духовный лидер, так и в современном Иране и талибском Афганистане ему принадлежала высшая духовная и светская власть. За высшим духовным лидером была закреплена роль главного управляющего делами правоверных и имамата, и в то же время он был высшим лицом государства. Таким образом, верховная теократическая власть являлась в то же время верховной государственной властью. Исламское духовенство имело и другие теократические структуры, к которым можно отнести Наблюдательный совет по охране конституции в Иране или Лоя-джиргу в Афганистане. В Афганистане талибы, придя к власти и основав Исламский эмират, сразу же заявили, что священный Коран станет главной основой государственного устройства. Хотя основной закон Афганистана обнародован не был. Конституцию заменял Коран, закон шариата.

Исламская политическая и экономическая организация оказалась менее эффективной, чем светские структуры большинства мусульманских стран. Именно это явилось основной причиной роста реформаторских настроений в Иране, роста оппозиции, считавшей несовместимым религиозную деятельность с хозяйственными и политическими делами. Тенденция секуляризма и демократизма робко, но постепенно пробивала дорогу. В Иране никогда не стихала борьба за ограничение религиозного компонента в политической структуре власти. В рааные периоды результаты борьбы проявлялись по-разному. Наблюдалась постепенная эволюция исламского режима в направлении увеличения роли светских органов и его демократизации. Этот процесс стал особенно заметным) после смерти великого имама. Нынешний духовный лидер Ирана Сайед Али Хаме-неи, отстаивающий незыблемость исламской государственности, все же вынужден пойти на некоторые изменения государственных структур, установленных когда-то аятоллой Хомей-ни. В конституцию были внесены изменения, которые ликвидировали пост премьер-министра, усилили роль президента и ограничили религиозные прерогативы Наблюдательного совета. Важным законом, укрепившим президентскую власть и ее светские функции, стало получение президентом права контроля над соблюдением конституции, которое ранее принадлежало исламским политикам.
После смерти аятоллы в 90-е годы в Иране стала проводиться приватизация и либерализация в экономике, и это потребовало снижения роли государства в иранской хозяйственной структуре. При новых властителях стала проводиться политика привлечения иностранного капитала и создания свободных экономических зон. Президент Хатами прилагал усилия к либерализации общественно-политической жизни, деятельности СМИ, политических организаций и партий. Деятельность Хатами, как полагали многие исследователи, была направлена на создание условий развития гражданского общества, на расширение связей с мировым сообществом. Именно поэтому в Иране, как и в Турции и Афганистане, в обществе произошел раскол на реформаторов и консерваторов. Борьба двух тенденций в общественном развитии стала определять политическое развитие стран. Однако для Ирана характерно, как считают исследователи, движение к демократии, но демократии особой, исламской.
В Иране не ставят под сомнение исламские принципы развития, но нельзя в то же время не заметить развитие в стране демократических норм, составляющих основу западной политической культуры. Речь идет о развивающейся в странах системе выборов и функционировании многопартийной системы. Фактически в Иране, как и в других странах Ближнего и Среднего Востока, создается традиция выборности всех звеньев власти на всех уровнях, включая выборы в местные и центральные органы власти. Вступление в действие закона о партиях позволило создать условия для многопартийной системы. В начале XXI века число политических партий в Мпяи перевалило за сотню. Факты студенческих волнений и не в 2003 году показали рост реформаторских сил. п Имление иранцев идти по пути реформ стало определять 1СТтенденцию развития страны в XXI веке. В 2004 году ™гаяется 25 лет исламской революции в Иране. Этот период уже наглядно показал несостоятельность многих исламских канонов, несовместимых с потребностями технологического века. Вот почему начало нового века станет для Ирана продолжением реформации и укреплением прагматизма в сфере экономики и социальной жизни.
В Афганистане после проведения коалиционными силами США и ряда европейских стран с участием «Северного альянса» антитеррористической операции теократический режим в стране был ликвидирован. Результатом этой крупномасштабной акции стало уничтожение системы административного управления, созданной талибами, и бегство их лидеров. Установление светской власти произошло здесь в результате разгрома исламского режима. Однако говорить о полном уничтожении движения талибов, как и в целом исламского политического движения, было бы преждевременным. Талибам удалось раствориться в среде пуштунского населения на юге и востоке Афганистана, многие бежали за границу, в Пакистан. Условия для исламских экстремистов остались. Талибам удалось наладить связи с исламистски настроенным Г. Хекматияром, бывшим вице-президентом Афганистана.
После разгрома Исламского эмирата в Афганистане в 2001 году была создана совершенно новая система государственного устройства при полной экономической, финансовой и военной поддержке США и Запада. "Формирование нового государства проходило под эгидой ООН и жестким контролем над исполнением решений ее представителей. Государственное строительство начиналось с нуля. Создание Временной администрации в Афганистане учитывало традиции афганского народа и их религиозно-социальную структуру. Первое переходное правительство определила Всеафганская ассамблея старейшин и представителей племен народов - Лоя-джирга. Кроме того, эта традиционная организация избрала членов переходного парламента и членов конституционной комиссии. Вместо теократического государства создавалась светская структура с учетом традиционных форм центрального и местного управления. При формировании временной администрации был соблюден также принцип полиНесмотря на присутствие иностранных миротворцев экстремистски настроенные исламисты не отказались от попыток дестабилизировать обстановку в Афганистане. Ситуация вплоть до 2005 года оставалась не достаточно стабильной. В некоторых, случаях власть губернаторов во многом зависела от полевых командиров, располагавшихся на их территории. Центральной власти приходилось принимать меры по ликвидации зависимости местных властей от вооруженных формирований и исламистов. В начале века многочисленные террористические акты, непрекращающиеся взрывы в крупных городах, покушения на главу администрации X. Карзая, заговоры против временного правительства характеризовали обстановку первых лет функционирования временного правительства. Раскрыт один из крупных заговоров исламиста Г. Хекматияра и его сторонников против временного правительства.
Итак, в страны Ближнего и Среднего Востока постепенно пробиваются современные формы политического процесса - многопартийность, парламентаризм, легальная политическая деятельность, выборы и т. д. Однако в подавляющем большинстве эти формы пока не определяют социальную и политическую жизнь этих стран. Политические гражданские организации в мусульманских странах под внешне современной оболочкой зачастую сохраняют традиционную сущность, объединяя людей по этническому, религиозному или земляческому принципу. Многие востоковеды считают, что в обозримом будущем формирование гражданского общества представляется маловероятным. Да и сами демократические процессы приобретают весьма специфический характер.

ЛИТЕРАТУРА
Васильев Л. С. История Востока. В 2 т. М., 2002 Восточный мир: опыты общественной трансформации. /Сб. статей. М., «Муравей», 2001
Исламизм и экстремизм на Ближнем Востоке. /Сб. статей. Отв. редактор Арунова М. Р. М., 2001 Иран: диалог цивилизаций. / Сб. статей. М., «Муравей», 2003 Марсадин М. Талибан. Война и религия в Афганистане. М., 2002 Новейшая история стран Азии и Африки. XX век. В 2 ч. М., ВЛАДОС, 2001
Кунаков В. В. Турция и ЕС: проблемы экономической интеграции. Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. М., 1999

Три волны демократизации в мире. Противоборство двух моделей общественного развития - либерально-демократической и авторитарно-тоталитарной - было и остается определяющим в период Новейшей истории. Борьба между ними составляет главное содержание исторического процесса. Выделяют три волны демократизации.

Первая волна затронула период рубежа веков и начало ХХ в., когда развалились империи и в результате революций и реформ были введены всеобщее избирательное право и полномочные парламенты в целом ряде государств.

Волна отката. В 1920-1945 гг. в большой группе стран верх взяли тоталитарные и авторитарные режимы. Это фашизм в Италии, нацизм в Германии, военная диктатура в Японии, тоталитарный социализм в СССР. Профашистские авторитарные режимы и диктатуры были установлены в большинстве стран Европы, Латинской Америки и Азии.

Вторая волна демократизации в мире (с 1945-го по начало 1960-х гг.) была связана с победой во Второй мировой войне над фашизмом, с разгромом Германии, Японии и их союзников, а также с освобождением от колониализма десятков стран.

Волна отката. Затем с конца 1950-х и до конца 1980-х гг. общее число либеральных демократий уменьшилось. Трудности модернизации, нерешенность многих внутренних проблем в странах, недавно освободившихся от колониализма, привели к установлению в них авторитарных режимов и военных диктатур. Большую роль в этом сыграло противостояние СССР и США как двух сверхдержав с противоположными общественными системами: капитализмом и социализмом. США поддерживали не только демократические государства, но перевороты и военные диктатуры в тех странах, которые развивали рыночную экономику и боролись с коммунистами. СССР в свою очередь всеми методами, включая военные, стремился расширить список социалистических стран, способствуя установлению в них авторитарных и тоталитарных режимов.

Третья волна демократизации наметилась с 1974 г.

Эта волна включает несколько потоков. С политической карты Западной Европы исчезли последние авторитарные режимы и военные диктатуры: в Португалии (1974), Греции (1974), Испании (1975).

Затем последовала демократизация в Латинской Америке: к концу ХХ в. этот континент впервые стал развиваться без военных диктатур. На путь демократии встали: Чили (1982-1990), Боливия (1982), Аргентина (1983), Гватемала (1986), Бразилия (1988), Никарагуа (1990), Колумбия (1991), Уругвай (1985-1997) и др. В Мексике, в которой на протяжении длительного времени не было диктатур, в 2000 г. впервые победила оппозиция, прервав полувековой период монопольного нахождения у власти одной партии.

Одновременно проходила демократизация авторитарных режимов в странах Азии. Свободными демократическими странами стали Тайвань - с 1996 г., Южная Корея - с 1992 г. и др. Наконец, в Африке перестал существовать режим апартеида. Южно-Африканская Республика (первые свободные выборы в 1994 г.) и ряд африканских стран вошли в число демократических государств (Ботсвана, Намибия, Мали и др.).

Но главный поток третьей волны демократизации в мире связан с крахом социализма как общественной системы в итоге революций 1989-1991 гг. Результатом этого стали распад СССР и Югославии, разъединение Чехословакии и объединение Германии. На политической карте появилось 28 стран, вставших на путь демократизации. Только часть из них стала по международным стандартам свободными демократическими странами. Другие считаются частично свободными и несвободными.

Всего в мире к 2005 г. из 192 стран мира (членов ООН) 89 считаются свободными, еще 54 страны - частично свободными. В этих двух группах стран проживает 63% населения планеты.

Почему тенденция к диктатуре все время существовала в ХХ в.? Авторитаризм, тоталитаризм, военная диктатура как режимы оказались востребованы в период индустриального общества, поскольку для его становления особенно важна роль государства. Одни страны использовали государство как инструмент регулирования в условиях демократии. Другие страны пошли по пути использования государства как инструмента насилия для решения своих проблем. Это были в основном страны «догоняющей модернизации».

Детонатором перемен были мировые войны. Их завершение рождало надежды на мир и справедливость. Третья волна демократизации объединила столь разнородные потоки, потому что она является составной частью общего процесса перехода к новой эпохе постиндустриального информационного общества. Этому типу общества соответствует демократия. В экономике, политике и социальной сфере двигателем развития становится уже не государственное вмешательство, а частная инициатива, индивидуальная творческая активность человека, утверждается новая роль добровольных и независимых от государства организаций граждан - структур гражданского общества.

Важное значение для развития государственного права в послевоенные десятилетия стало приобретать международное право, прежде всего принятые международные правовые акты о правах человека. Принципы, сформулированные во Всеобщей декларации прав человека (1948), принятой Генеральной Ассамблеей ООН, многие государства включили в конституции и национальные законодательства.